Я закончу свой век, дроча в каком-нибудь грязном Кокчетавском подъезде. Это я понял в тот момент, когда мы уделались бензином у Дениса в гараже.
Светило солнце, моча вперемежку со снегом, испарялась, оставляя причудливые запахи. Пели птички, легкий ветерок трепал наши с Денисом ужасные шевелюры.
— Вовчик, нам нужно раздобыть денег. Надоело упарываться бензином.
— Думаю, нам стоит продать твою машину. Уверен, мы сможем на этом подзаработать.
— Верно. Права я все равно не смогу выкупить в ближайшие пять лет. Продадим тачку и оторвемся. Можно будет Таню пригласить.
К вечеру нам удалось сбагрить машину старому узбеку, носившему на голове афганскую панаму. Он отлично матерился и скурил почти все наши сигареты. За машину он дал двадцать две тысячи местной валюты.
Первым делом мы купили на эти деньги три кило подпорченных кальмаров. Съели килограмм, а остальные два оставили на трамвайной остановке.
— Журналистам тоже нужно чем-то питаться, — сказал Денис. Вообще он был добрым малым.
После этого мы прикупили по паре дюжин пива и пошли в гараж нюхать бензин. Трепались о поэзии, звонили Тане. Солнце светило по-прежнему, также воняло мочей, только вот птицы стали щебетать более агрессивно.
Ближе к вечеру мы были в ужасном состоянии. Денис облевал свои ботинки и бормотал что-то о коммунистах и абортах. Я писал в блокнотике повесть и курил. Подошла Таня.
Она была обкурена или что-то в этом роде. Рассказывала о бывшем солисте группы 5nizza, Андрее Запорожце, с которым она якобы переспала после квартирника. Она не умела врать.
Жизнь — странная штука, не правда ли? Меня не хотели брать ни на какую работу, потому что знали – я могу быстро подняться вверх по карьерной лестнице, подсидев всех этих умников с университетским образованием. Я чертовски талантливый. Только использую свой потенциал не по назначению: нюхаю бензин, слоняюсь по улицам и пишу никому не нужные стихи.
Мы выпили все пиво, и пошли за добавкой.
Я наверняка закончу свой век, дроча в каком-нибудь грязном Кокчетавском подъезде.
Читайте также
52 комментария