Как побухать лётчику

Диллема заключалась в том, что советские лётчики любили бухать. Правда, обычно они были такими нормальными кондовыми мужиками и любили это дело процентов на 80 от лётного состава. Сужу лично по своей семье, у меня лётчиками были два деда, папа, дядя, и муж тёти. Не пил из них только один дед. Со всеми остальными были проблемы. Как только они прилетали и объединялись в сообщество. Ёб твою мать, тут же доставалась гитара, начинали петь Городницкого: Кожаные куртки, брошенные в угол, тряпкой занавешенное низкое окно…” И тут же появлялась бутылка, а потом ещё одна и ещё. А потом они говорили про Есенина, Маяковского и Хэммингуэя, пели Высоцкого и Окуджаву, читали свои стихи, говорили про то, как блядь, они выруливали, а штурвал клинило. И вот это вот, а я захожу, на посадку, а тут реверс бля, и штурвал выкручивает, крен идёт, ну и хуля нахуй…

А хотелось же. Ну, в выходные, когда не летишь на завтра, можно было себе позволить? Но иногда, обстоятельства складывались так, что надо было набухаться прямо сейчас, даже если тебе назавтра лететь.

Но не всегда лётчик просыпался в адеквате. Иногда он просыпался также как и засыпал – вдупель. Тогда включалась вторая схема. В нос закапывался бумажный клей. После этого на полчаса было гарантировано обильное соплетечение и заложенность носа. Кстати, это был самый клёвый вариант, лётчик закапывал себе в нос клей, заходил на комиссию, и врач ему сразу говорила:

- Ой, идите отсюда, вы заразились, меняю весь экипаж.

- Да что же такое делает этот ёбаный алкаш? Придётся завтра в нос клей капать.

Однажды так попался мой папа. В один прекрасный свободный поздний вечер, они шли с другом в умат бухие, и увидели последний автобус.

- О, блядь, последний автобус, побежали!

И да, они догнали его, на свою голову. Водитель же, увидев двух неадекватных чуваков, закрыл двери. Они перегородили ему путь и кричали: “Открой дверь, сука, мы просто уехать хотим!”. Водитель не открыл. Тут, откуда-то появились менты, друг отца куда-то сдриснул, а отца повязали на месте, колотящим в лобовое стекло автобуса.

Особую роль предстояло сыграть маме, потому что её внезапно начали таскать по всем инстанциям, с просьбой написать какую-нибудь хуйню на своего мужа, признав, что он алкоголик и морально-бытовой разложенец. Мама держалась молодцом. Когда её вызвал один из начальствующих типов, сам тот ещё алкоголик, и начал расспрашивать, как ваш муж ведёт себя в семье, она сказала:

- Замечательно ведёт себя мой муж, лучшего мужа и представить себе сложно.

- Но простите, ведь не для кого не секрет, что он всегда перебирал с алкоголем.

- Ну знаете, у меня есть сведения, что и вы весьма неравнодушны к алкоголю. Разве не так? Более того, вы нередко пили с моим мужем, а теперь, когда он попал в сложную ситуацию, хотите расправится с ним?

Чувак очень смутился и сказал что-то невнятное, типа, я хотел быть с вами откровенным, но вижу, что откровенного разговора не получается.

- Почему же, я вам сказала прямо, мой муж, идеальный муж и я им горжусь. Какой ещё откровенный разговор? Все знают, что вы и сами старый алкоголик, прямо сейчас у вас в шкафчике стоит бутылёк коньяка, просто посмотрите в зеркало, на свою запитую морду и прекратите меня провоцировать, а то вам это выйдет боком самому.

И тут встал замполит и заткнул всем рты. Он сказал:

- Да, люди, по справедливости мы должны его снять. Но поймите, это классный лётчик. Вот у нас есть молодой пилот, замечательно себя проявляющий, и вот он оступился. Напился где-то там, поскандалил, отвратительно себя показал, не спорю. Но неужели мы будем такими злыми, что не дадим ему второго шанса? Я знаю, что вы все уже высказались, и решили его снять, но я вас лично прошу, дайте парню шанс исправится. Он вам всем ещё покажет, какой он классный лётчик, обещаю.

- Сгноить эту суку в резерве! – кричал командир – Но папа не сгнил, он стал умнее и однажды послал этого ебучего пидараса нахуй.

Это было изящно и невзначай. Просто: “Иди ты нахуй, уёбок!”

В утренних асфальтовых южных городах.”