Меня весьма трогают разговоры про старое доброе время, когда трава была зеленее, воздух чище и хуй отменно стоял. Сейчас главное умиление — это СССР. Все говнище, что плескалось на уровне горла, мало кто помнит, а про кормушку и бесплатное высшее образование помнят все.
В СССР умиленно предавались воспоминаниям о сверкающей царской России, гусарах, дамах без белья, но в кринолине, толстых сытых купцах и о русском работящем мужике. (Меня тут одернули, что откуда я знаю чему там в СССР умилялись. Читала много разного, внимательно слушала родителей и бабушек-дедушек.)
И везде очень любят имперское величие, великую древность и вообще чистую духом старину, слегка забывая как продвинутые современники великой старины ее ненавидели за дикость нравов.
Я открою глаза вам, люди, идите за Данко смело. Все времена одинаково дают пизды. Все времена полны жестокости, продажности, подлости ибо люди во все времена были такими. И точно так же всегда было место доброте, любви, свету, верности. Не было времен исключительно адских и исключительно молочно-кисельных.
Я как Кэп очевидность говорю вам: нет золотого века, а была и есть плохая память да пиздобольство о рае позади нас.
Зубы свои заложу если лет через двадцать не будем мы вспоминать нынешнее время как хорошее, тихое, доброе, старое. Дети наши буду вздыхать как было сухо и комфортно, а внуки класть цветы к памятнику великого кормчего. Это ни плохо, ни хорошо — это жисть такая.
Сори за неумелые маты, вечерней Оле можно.
Ну и так как запоминают последнее, я вам Кушнера процитирую.
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас — его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.
1978
Читайте также
177 комментариев